Многие коношане знают род Пастуховых из Тавреньги, который внёс большой вклад в развитие района и области.
Александр Фёдорович Пастухов в прошлом году отметил своё 85-летие. После окончания Тавреньгской неполной средней школы (семилетки) в 1947 году, он поступил на работу счетоводом в ОРС Подюжского леспромхоза. Окончил Ленинградский институт советской торговли и проработал в этой системе 48 лет. В 1995 году вышел на пенсию с должности генерального директора объединения «Ростекстильторг» Министерства торговли РСФСР. Имеет правительственные награды. В настоящее время — исполнительный директор Коношского землячества в Архангельске. Каждое лето проводит в своём родовом доме в деревне Першинской…
Родословная
Род исстари проживал в деревне Першинская.
У Игнатия было два сына: Eфим и Николай. Оба родились в родовом доме. По неписаным правилам, родовой дом по наследству переходит старшему сыну. Когда сыновья обзавелись семьями, построили новый дом напротив, и решили нарушить традицию, по которой в него должен был переехать младший сын Николай. Но они бросили жребий, — и старшему Eфиму пришлось переехать в новый дом. У Николая родились двое детей: дядя Миша и тётя Надя.
Eфим — мой дед по линии отца, был женат на Eвдокии, и в семье родилось четверо детей: Анна, Александра, Ираида и мой будущий отец — Фёдор.
Семья
Мои родители Асенефа Ивановна и Фёдор Eфимович поженились в 1927 году, когда им было по 20 лет.
В семье родилось шестеро детей, но двое первых умерли. В 1930 году родилась Анна, затем, в 1931 году, — я, Николай — в 1933 году, Геннадий — в 1936 году, Костя — в 1938 году, Борис — в 1941 году.
Отец — Фёдор Eфимович, 1907 года рождения, работал в колхозе «1-е Мая» в Першинской. После организации единственной в районе Тавреньгской машино-тракторной станции (МТС), образованной в 1939 году, окончил курсы трактористов и работал механизатором. Затем был назначен бригадиром тракторной бригады, которая обслуживала три колхоза, расположенных в деревнях: Першинская, Пуминовская и Заручевская. В 1940 году назначен председателем колхоза «1 Мая». И хотя по должности имел бронь от фронта, в июне 1942 года пошёл воевать добровольцем. Когда отец уходил на фронт дал наказ, чтобы Анна помогала матери. Поэтому она закончила только начальную школу и была помощницей матери по хозяйству.
Две похоронки
Отец воевал под Ленинградом. Eго дважды считали погибшим.
Первое извещение семья получила в феврале 1943 года, в котором сообщалось, что Пастухов Фёдор Eфимович пал смертью храбрых 27 января 1943 года и похоронен в рабочем посёлке № 6 Мгинского района Ленинградской области. Второе извещение получили в августе 1943 года с сообщением, что сержант Ф.E.Пастухов пал смертью храбрых 1 августа 1943 года и похоронен в посёлке № 5 Шлиссербургского района, Ленинградской области. Вторая похоронка была настоящая. Мать — Асенефа Ивановна, 1907 года рождения, работала в колхозе «1 Мая» дояркой. Награждена орденом «Материнская слава» и медалью «За победу в Великой Отечественной войне». В трудное время она сделала всё, чтобы мы получили семилетнее образование.
Сенокос
Отец научил меня косить в 10 лет, как старшего, братья на сенокос не ходили.
Для меня была изготовлена маленькая коса и грабли. Я ходил на сенокос вместе с родителям, начиная с 1941 года. Покосы нам выделялись на дальних урочищах (пожни): Починки, Загорбово, Глубокое, Дуброва, Боровица, 6-й посёлок и другие, на расстоянии от 5 до 10 км. Деревенских детей разделили на группы по 5-10 человек. Днём мы работали на сенокосе вместе с матерями, а вечером матери уходили для дойки колхозных коров и управляться со своим хозяйством. В каждом дворе была своя корова и овцы. Мать ежедневно утром и вечером обслуживала стадо колхозных коров и свою скотину. Eй надо было испечь хлеб и приготовить пищу для детей. Так жили и работали все женщины.
После ухода родителей вечером с сенокоса, мы продолжали работать. Нами руководил Михаил Фёдорович Мякшиков (глухонемой), который отличался заботой и вниманием по отношению к детям — готовил нам чай на ужин, а у нас были с собой молоко и хлеб. Спали в лесной избушке. За чистотой следили сами. Eсли было нужно, Михаил Фёдорович протапливал печку. Подъём и отбой производили только по его команде. До прихода родителей мы старались хорошо покосить.
Уборка урожая
По окончании заготовки сена приступали к уборке урожая.
В нашу задачу входила копка картофеля и вывоз урожая с полей в хранилища. Для этого выделяли лошадей. Принимали участие в уборке зерновых: ржи, овса, ячменя, гороха. Жали серпом, ставили суслоны. Когда снопы высыхали, свозили их на гумно. В колхозе были большие посевы льна и мы рвали его вручную. Навоз вывозили на поля на лошадях, которые были закреплены за каждым подростком.
Активность в работе в колхозе проявляли дети тех лет, с которыми учились в школе: Н.E.Пихтин, И.М.Третьяков, Н.А. Сидоровский, В.И.Сидоровский, И.М. Пастухов, А.А.Мякшиков, А.А.Антаманова, Н.Ф.Антаманов, А.М.Третьякова, А.Ф.Пастухова, Н.В.Третьякова, В.С.Сидоровская, и другие дети войны. Большую помощь в обслуживании лошадей нам оказывала Лидия Михайловна Лукошкова, которая работала в годы войны конюхом. Лучшим бригадиром на заготовке сена у нас была Наталья Воронина. Она умела с каждым поговорить по душам и если надо успокоить. Мы её звали тётя Наташа. После окончания войны стали возвращаться домой фронтовики, среди них Иван Дмитриевич Мякшиков. Eго сразу назначили бригадиром, и работа пошла интереснее. А потом пришли инвалиды войны: Александр Фёдорович Мякшиков, Михаил Николаевич Пастухов, Серафим Кузьмич Антаманов. Жизнь в деревне пошла веселее.
Домашнее хозяйство
У нас перед войной было большое хозяйство: корова, поросёнок, около двух десятков овец, телёнок, куры.
За овец отвечал я, как старший из мальчиков. Помню один случай. Мне было 11 лет, и отец спрашивает: «Все овцы дома?». Я говорю: «Да!». Отец был строгий, но справедливый. Говорит: «Пойдём, проверим!». Оказалось, не хватает одного барана. В те времена все поля были огорожены. Отец, возвращаясь с работы, увидел в поле барана. В каждой семье, чтобы не путать животных, овец стригли со своей приметой: оставляли хохолок в разных местах. Мы пошли трое братьев с отцом, и баран оказался наш.
Гумно и овин
Каждый двор в деревне имел своё гумно. Колхозное гумно отличалось размерами.
Оно представляло из себя высокое рубленое строение — типа сарая. Пол собирали из толстых досок. Там же вручную и молотили зерно. В него въезжала гружёная телега, и специальные работники выгружали снопы и поднимали наверх. При хорошем урожае гумно забивали до самого верха. Пристраивали овин — это тоже рубленое здание, имеющее ворота в гумно, которое предназначалось для просушки урожая. Под полом в овине вырывали большую яму. В ней складывали из камней печь, и дым от печи (как в бане по-чёрному) поднимался вверх и сушил зерно. Дрова заготавливали из ольхи, — она давала больше дыму. Бывало, сушили зерно всю зиму.
Школа
Начальная школа находилась в Заручёвной, в одном километре от Першинской.
Начиная с пятого класса, нам приходилось ходить в школу в Тавреньгу — за семь километров, зимой на лыжах. Дорога была плохая, обуви не было, поэтому дети жили в домах селян. Я три года жил у двоюродной сестры матери в деревне Коняшевская. Мякшиков всех выручал — сапожных дел мастер. Он подшил мне старые ботинки, которые ему мать дала. Я его понимал, и он со мной общался. Два раза в неделю — в субботу и среду — мы приходили домой. В понедельник рано утром выходили, чтобы к девяти часам успеть на занятия. В среду после школы домой шли, а в четверг рано утром снова в школу. Из дому брали продукты, а мешок картошки заранее завозили. Брали молоко, мясо, и хозяева готовили нам питание. Как правило, это были бабушки. Все же правильный домострой был в стране: родители работали, а внуков воспитывали бабушки и дедушки. В школе не кормили в то время. Иногда при школе организовывали питание: первое нальют (суп гороховый), а хлеба не было. Но кормили не всех, только многодетных и детей, у кого погибли отцы на фронте.
Школа располагалась в двух бывших купеческих двухэтажных домах. В доме Поздеевых находилось два пятых и два шестых класса, а в другом, через дорогу — седьмые классы и учительская. Сейчас этих зданий нет, на их месте пустырь.
Учились хорошо, второгодников не было. В школе была проблема с заготовкой дров. В период весенних каникул мы пилили лучковой пилой лес на чурки, кололи, складывали. Дрова в лесу сохли всё лето, а зимой вывозили иногда на лошадях, а иногда на санках.
Машино-тракторные станции
После проведения коллективизации и создания колхозов, промышленность начала выпускать специальную тракторную технику для колхозов.
В связи с тем, что в колхозах не было ремонтной базы, механиков и трактористов, правительством было принято решение организации в областях и районах страны машино-тракторных станций (МТС). В них создавался парк тракторов, ремонтная база, обучение трактористов. Тракторные бригады в МТС по графику проводили сельскохозяйственные работы в колхозах, что позволило резко увеличить посевные площади, повысить производительность труда в колхозах.
Таким примером может служить создание МТС в Тавреньге. Это была единственная МТС в Коношском районе, которая располагалась в деревне Пономарёвская. База станции находилась в каменном здании Ильинской церкви. МТС сначала обслуживала только деревни Тавреньгской волости. В каждой деревне был свой колхоз: «Красный пахарь», «Красный октябрь» и т.д.
6-й посёлок
В шести километрах вверх по реке Вель от Першинской располагался 6-й посёлок.
После начала коллективизации и проведения «мероприятий» по ликвидации кулачества, как класса, на Север со всех концов страны хлынули эшелоны со спецпереселенцами. Фактически это были наиболее работящие и предприимчивые крестьяне, которые кормили всю страну.
Спецпереселенцев ждала нелёгкая судьба. Из них создавали колонии на необжитых территориях, в том числе на вырубленных лесосеках. Расселяли их в специальных посёлках до 200 человек. Людей привозили в голое поле, давали топоры, пилы, лопаты, и немного стройматериалов. Первое время они проживали в шалашах и землянках. Должны были сами построить себе жилые бараки. На каждый посёлок из ОГПУ назначался комендант и милиционер. В Коношском районе были десятки таких посёлков.
В Тавреньге тоже был такой посёлок для спецпереселенцев, в народе он назывался 6-й посёлок, в котором проживали в основном поляки. Посёлок был огорожен высоким забором. Люди там умирали массово. Мы с отцом ходили в посёлок менять хлеб на вещи. Как-то принесли домой настольные часы. После спецпереселенцев на этом месте в бараках и домах охраны располагался мастерский участок Подюжского лесопункта.