Автор:
Леонид Лебедев
Это радостный и немного грустный праздник. Душа ликует, когда смотришь на прекрасную новую школу, которая распахнёт двери в юбилейный год. Грустно от того, что для нас весёлый школьный звонок прозвенел ещё 50 лет назад. Эта полувековая дата — волнующая. Многое стёрлось из памяти за прошедшие годы, некоторых нет с нами, с кем был так мечтателен и счастлив по-своему в те далёкие школьные мгновения. Именно в эти дни хочется вспомнить о своём родном классе, учителях и от всего сердца поздравить каждого с юбилеем, пожелать всего доброго, светлого, крепкого здоровья, успешного завершения любых начатых дел! С юбилеем!
1968 год. 8А класс.
На картошку в поля Заречья…
Начало сентября. Мы — семиклассники, почти взрослые люди, многие парни уже покуривают, а из разговоров понятно, как здорово умеют целоваться с девчонками, наперебой пересказывая прошедшие летние любовные и нелюбовные истории.
Я обычно в такие разговоры не вступал, так как успехом у девушек не пользовался и хвастать было нечем. Хотя влюблялся несколько раз, но, как говорится, безответно. Девчонок стеснялся, терял дар речи при общении с ними, хотя слыл пареньком-школьником непослушным и хулиганистым немного, да и с успеваемостью было не ахти как, чего уж греха таить. Поэтому учителя несколько раз усаживали меня за одну парту с отличницами, и это, надо сказать, приносило свои результаты. На успехи в учёбе влияло как-то не особо, а вот в дисциплине, культуре общения с «женским полом» происходили определённые успехи, что, несомненно, пригодилось в дальнейшем. Девочки в классе были самыми лучшими (для нас, парней-одноклассников, во всяком случае). Помнится наша неугомонная Рая Савина — организатор всех классных мероприятий, чаепитий, праздничных вечеров отдыха. В памяти Лилечка Грязнова, наша знаменитая школьная певунья, выступавшая в клубе даже на самых торжественных концертах. Запомнилась их дружба с Герой Коноваловым из параллельного «В». А как я задирал нос, когда Ирина Александровна Бочкова, наш классный руководитель, посадила меня с Лилей за одну парту. Eщё больше загордился, когда Лиля с Герой расстались и многие парни, даже из старших классов, начали обращаться ко мне с просьбами передать записки соседке по парте, наверное, с предложениями о дружбе, не знаю. Записки я, конечно, не читал, а должен был незаметно их подложить Лиле в учебник, тетрадь или портфель, в общем, главное -незаметно. Мне Лилечка тоже нравилась, а вот рассчитывать на что-то большее с её стороны, я иллюзий не питал, не проходил по конкурсу, так сказать. Куда уж мне было тягаться, например, с Сашей Фроловым, нашим старостой, симпатичным парнем, и с учёбой у которого было всё в порядке. Одна папаха-«пирожок» у него на голове чего стоила! Ни у кого такой не было. Не соперник я был и нашим лыжникам-рекордсменам: Саше Виноградову, Коле Хвойникову, Косте Плешкову, Валере Левкову, Вите Смирнову, которые на лыжне творили чудеса, и девчонки от этого были в восторге. А я был счастлив от того, что Лилечка всегда давала мне списывать, да и в подсказках, и советах никогда не отказывала, но это всё было позже, а пока вернёмся немного назад, к нашей истории.
Итак, было начало сентября, после летних каникул — радостная встреча сверстников с друзьями, рассказам и различным историям — нет конца. Парни повзрослели, стали немного посерьёзней, рассудительней, а девочки ещё красивей. Валя Мишина, кажется, ещё подросла немного, хотя и так самая высокая и крепкая в классе, мальчики при ней особо не выпендривались, могли и схлопотать. С первых дней учебного года за одной партой «на Камчатке» мы устроились с закадычным другом Витей Цветковым, рассчитывая постигать науки в тесном содружестве. Но радостные наши дни быстро закончились, Ирина Александровна с другими учителями начала «великое переселение», и я оказался за одной партой, «поближе к доске», с Надей Катышевой, нашей отличницей и не плохой тоже девчонкой, как оказалось, вскоре после одной неприятной истории, которую попробую рассказать.
…На уборке картофеля на колхозных полях участвовали в своё время, наверное, почти все школьники. Наш класс тоже не был исключением. Работали с удовольствием, всегда с хорошим настроением, так как «фронт работ» был рядом, на полях Заречья. В нашу задачу входил сбор клубней в вёдра, высыпали затем в мешки, которые стояли по всему полю. Трактор с тележкой отвозил урожай в овощехранилище. На краю поля разжигали костёр поближе к кустикам, где можно было погреться, «курякам» — подымить незаметно, да и физиологические потребности нельзя было сбрасывать со счетов. Девочки с учителями разжигали свой костёр на другом конце поля. Во время очередного «перекура» кто-то из ребят затеял соревнование: добросит ли кто-нибудь картофелину до пустых вёдер, стоявших далеко в поле. Соревновались азартно, поучаствовал и я, не хотелось отрываться от коллектива. Жалею до сих пор, что принял участие в этой «спартакиаде». Картофелинка размером примерно с куриное яйцо при броске выскользнула из руки и полетела в сторону девчонок, которые вышли на поле и стояли небольшой компанией, что-то обсуждая. Своим «картофельным снарядом» я «замишенил» в голову Наде Катышевой, своей соседке по парте. Так уж получилось по какому-то злому року. Удар пришёлся вскользь на моё счастье, но был всё равно довольно чувствительным. Больше от неожиданности, чем от боли Надя присела, обхватив голову руками. Я обомлел, очень испугался и тоже опустился на землю, до сих пор вспоминаю, как задрожали руки и ноги, как прошиб холодный пот. Над ухом галдели ребята, я не понимал, о чём они говорят, что предлагают. На поле что-то кричали девочки, я боялся туда смотреть — в голову лезли страшные мысли, из глаз капали слёзы и я размазывал их грязными руками.
К моей великой радости всё закончилось благополучно: Надя поднялась на ноги, и ровесницы гурьбой пошли работать, мы с парнями тоже двинулись к своим вёдрам. Выбрав момент, я, сгорая от стыда и страха, подошёл к Наде, помог ей высыпать ведро в мешок. Что сказал, извиняясь и прося прощения, не помню. Все слова вылетели из головы, осталось только в памяти, что говорил много и долго. Надя, «Катышка», как мы её называли между собой, оказалась мировой девчонкой, простила меня сразу, поругав, конечно, немного. А ещё мне очень повезло, что вся эта неприглядная история прошла мимо учителей, которые были с нами на «картошке».
Вокруг Нади с того дня я крутился ужом, не зная как ей угодить, старался загладить свою вину, как только мог, угощал пирожками с повидлом с нашего школьного буфета, готов был выполнить любое её желание, любую просьбу. После этого «боевого крещения» подружились с ней крепче обычного. Но на учёбу мою в лучшую сторону опять же это не повлияло, если только чуть-чуть.
«На картошке» наш класс был ещё много раз: и в Заречье, и на 15 с/х участке, и в Гришевской, но в «картофельных стрельбах» я больше никогда участия не принимал, выбывал из соревнований по «морально-этическим» соображениям, так сказать.
Хватит. Научен.
Не знаю, где сейчас Надя, как сложилась её судьба. А вдруг прочтёт этот рассказ и вспомнит, как всё было.